«Непопулярные реформы» непопулярны по-разному. Они бывают просчитанными и не просчитанными. Одни дают в итоге эффект, превышающий издержки, другие создают столько издержек, что положительный эффект (даже если он и будет) – теряется на их фоне. Совершая преступления, власть гробит других, совершая ошибки – гробит себя. Главная причина ошибки власти – непонимание целостности и полноты жизни. В реальной жизни не существует ничего «отдельного», всё взаимосвязано со всем. Часто бывает так: хочешь сэкономить в одном месте, и даже, вроде бы, сэкономил копейку, а в других местах потерял рубль!
Когда мы говорим о современной пенсионной реформе, вызвавшей у населения мощную аллергическую реакцию, самое время вспомнить о погубившей страну в конце 80-х «антиалкогольной реформе».
Истоки и логика горбачёвского «сухого закона» были, казалось бы, благими: ударить по алкоголизму, сократить издержки пьянства в народном хозяйстве. Власть опиралась на расчёты специалистов, но недаром сказано: «специалист подобен флюсу». Его, специалиста, всё время раздувает на одну сторону, перекашивает до уродства. Своё узкое дело он знает, а в других делах не разбирается…
Конечно, нельзя сказать, что трагедия нашего народа – М.С. Горбачёв, затеял свой «сухой закон» ни с того ни с сего, на ровном месте. У него были основания узкого профиля, как есть они и у бухгалтеров, докладывающих национальному лидеру о финансовых проблемах пенсионного обеспечения.
Но если специалист вправе думать только о своём секторе, то политик такого права лишён. Он обязан понимать процессы во всей их совокупности, за каждой «экономией» видеть весь комплекс последствий, а не только сиюминутный эффект.
Задумав дело, теоретически благое, некомпетентная команда Горбачёва подорвала страну, сорвала резьбу политической ситуации, отчего всё пошло вразнос. Риск повторения такой ситуации малоумными «экономами» есть и сегодня.
Итак, в самом начале своего правления ещё популярный (в первые годы) лидер СССР затевает "антиалкогольную кампанию"[2]. Она сразу же приобрела варварские черты: с тотальной вырубкой виноградников и переходом населения от водки и вина на самогон, одеколон и клей.
В считанные месяцы молодой на фоне предыдущих старцев, энергичный, и говорящий не по бумажке (правда, ни о чём) генсек стал восприниматься совершенно негативно на фоне "безалкогольных свадеб", талонов на водку и исчезновения из продажи сахара, который скупали мешками для варки самогона.
Из прекраснодушной мечты утописта "А хорошо бы у нас люди перестали пить!" родилось чудовище распада. В результате народные прозвища «Лимонадный Джо», «минеральный секретарь» и «сокин сын» прочно закрепились за Михаилом Горбачёвым.
Направленная на «моральное оздоровление» советского общества, антиалкогольная кампания в реальности достигла совершенно иных результатов. В массовом сознании она воспринималась точно так же, как сегодня пенсионная реформа: а именно, как абсурдная инициатива властей, направленная против «простого народа».
Для лиц, широко вовлечённых в теневую экономику, и партийно-хозяйственной элиты (где застолье со спиртным было номенклатурной традицией) алкоголь по-прежнему был доступен, а «доставать» его были вынуждены рядовые потребители.
Уменьшение продаж алкоголя нанесло серьёзный ущерб бюджетной системе, поскольку ежегодный розничный товарооборот в среднем сократился на 16 млрд рублей. Урон для бюджета оказался неожиданно велик: в два раза[3] До 1985 года спиртное давало около 25% поступлений в бюджет от розничной торговли. В целом же государство потеряло около 30% доходов государственного бюджета.
А ведь за счёт этих доходов удавалось дотировать цены на хлеб, молоко, сахар и др. продукты. В итоге к концу 1986 года бюджет фактически рухнул. В. Ф. Грушко (бывший первый зам. Председателя КГБ СССР) в своих воспоминаниях писал:
«…мы получили целый букет проблем: астрономический скачок теневых доходов и накопление первоначального частного капитала, бурный рост коррупции, исчезновение из продажи сахара в целях самогоноварения… Короче, результаты оказались прямо противоположными ожидаемым, а казна недосчиталась огромных бюджетных сумм, возместить которые оказалось нечем».
Ошибка реформаторства стоила власти очень дорого: развал экономики, утрата авторитета власти, последствия в совершенно неожиданных сферах, о которых – когда затевали ту реформу (как и эту, пенсионную) – никто и подумать не мог.
Казалось бы, где водка, а где безобидный сахар, с которым чай пьют и варенье делают? Однако массовое самогоноварение вычерпало весь сахар с прилавков, страна столкнулся с горечью отсутствия сладости… Где пьянство, а где фрукты? Однако фруктоводству был нанесён чудовищный удар[4], от которого оно доселе не может оправиться.
+++
В мире фантазёров каждая вещь существует сама по себе. А в реальном мире всё взаимосвязано. Если жизнь трудна – то алкоголь выступает как бы обезболивающим, средством снятия стресса. Это само по себе плохо. Но! Поймите главное: не удалишь боль, просто отняв обезболивающее! ВНАЧАЛЕ нужно устранить источники боли, и только потом отбирать ту таблетку, которая боль снимала.
А если сделать наоборот, то без обезболивающего резко вырастет боль, и это будет единственным результатом. Так и получилось. Ситуация с бюджетом катастрофически ухудшилась, а критические настроения в массах, наоборот, критически возросли. Пьянство удаляется ростом уровня жизни и повышением культуры человека, а иначе оно не удаляется. Иначе – когда у человека бедного и тёмного отнимают бутылку – оно перерождается в токсикоманию или демшизу майданного (погромного) типа.
Когда человеку-бунтарю хочется «всех поубивать», без разбору и смысла, когда бунт приобретает черты, описанные А.Пушкиным: бессмысленность и беспощадность.
Жизнь ведь не станет лучше, если мы разрушим собственный дом в ярости на условия проживания! И всякий умный человек это понимает, что голое эмоциональное разрушение никогда не было выходом из сложных ситуаций. Оно всегда обостряло (и будет обострять) все те проблемы, которые породили гнев и ярость.
У простого человека, когда у него отняли бутылку в 1987 году создалось впечатление: «власть отбирает последнее!» Именно такое же впечатление создаётся у простого человека сегодня: «власть последнее отбирает!».
- Работы нормальной (с нормальной оплатой) нет, рабочие места сокращаются, жильё недоступно, цены растут… Одна вон пенсия была, самая «молодая» в мире, единственное, что каждый имел – и ту отбирают!!!
Когда настроение такое – никакие бухгалтерские расчёты сэкономить несколько копеек для бюджета не работают, как не работали и узко-специализированные расчёты медиков в 80-х годах, теоретически верные. Конечно, снижение потребления алкоголя благотворно влияет и на рождаемость, и на здоровье, и на продолжительность жизни, и на культуру быта – ТЕОРЕТИЧЕСКИ!
Но ведь алкоголь на столе не сам появляется. У появления бутылки водки на столе – есть ПРИЧИНЫ. И если вы удаляете бутылку со стола, а не ПРИЧИНЫ, её туда поставившие – вы не решаете проблему, а обостряете её. Вы боль не сняли, а обезболивающее отобрали…
+++
Теоретически пенсионная реформа могла бы пройти более-менее гладко в условиях безусловной очевидности растущего уровня жизни всего населения. В условиях потребительского бума и бума на рынке труда, в условиях резкой нехватки рабочих рук в стране. Её негативные эффекты были бы компенсированы общим позитивом.
Но власть страшно ошибается, запуская конфискацию права, ликвидацию важнейшего социального завоевания ХХ века в условиях спада, неопределённости, растущих экономических неурядиц, в условиях санкций и внешнего давления. Точно на те же грабли наступила и команда Горбачёва, затеяв «не то и не тогда» - то есть не то, чего ждут, и не тогда, когда это было бы уместно.
Пенсионная реформа наращивает вторичные и третичные дыры в экономике и социальной сфере. Уголовная ответственность за увольнение лиц предпенсионного возраста ставит работодателя в дурацкое и невыносимое состояние. Нет сомнений, что мера будет иметь обратный эффект: предпочтут увольнять до 50, чтобы потом не иметь нахлебников, от которых нельзя избавиться.
Уход бабушек и дедушек из с виду бесплатной сферы воспитания внуков – ударит по рождаемости и становлению новых поколений. Рост безработицы обернётся расходами на пособия безработным и колоссальными убытками от роста преступности.
Экономия, которую бюджет, теоретически, получит от пенсионной реформы – будет десятикратно и более перекрыта убытками социального, криминального, культурно-образовательного, электорального характера.
Экономисты правительства РФ сделали ужасный «подарок» своим же коллегам из силового блока. Экономисты напортачили, и в кусты, а силовикам расхлёбывать все эти протесты, бунты, стачки… И мотивация у силовиков совсем не такая железная, какая была бы при борьбе с агентурой Запада! Силовики же не в космосе живут, у каждого есть родственники, потерявшие пенсию, чувство правоты своих действий существенно подорвано…
+++
Населением пенсионная реформа воспринимается не только как грабёж. Она воспринята как издевательство, насмешка и циничное глумление в особо грубой форме. Ведь и украсть деньги можно по разному…
Можно – тихо и уважительно, спёр карманник бумажник, человек и не заметил (так обычно делают с помощью инфляции, обесценивания рубля: человек и не замечает, что стал зарабатывать меньше, денежных знаков-то меньше не стало).
А можно украсть тот же бумажник грубо, как гопник в подворотне, публично унизив жертву грабежа. Подчеркнув её беспомощность и бесправие, наглядно показав ей, что «её место у параши». И тут уже вопрос не в сумме украденного. Тут вопрос в вызове, на который тянет ответить.
+++
Многое, слишком многое роднит и сближает антиалкогольную реформу конца 80-х и пенсионную наших дней. Главное же, что роднит – это саморазрушение власти в её собственных инициативах.
Как говорит реклама – «иногда лучше молчать, чем говорить». Иногда лучше не делать вообще ничего, закрыв глаза на проблему – чем делать так топорно и грубо, как это явлено нам в двух реформах-кошмарах.
В 1985 году власть избрала худший из всех возможных вариант развития событий. Нечто подобное угрожает ей и сегодня – если нет тайного плана как-то «переиграть по дороге» широко оглашённое.
Потерянные деньги можно вернуть, на то они и деньги: то приходят, то уходят. Потерянного лица уже не вернуть: представ клятвопреступником, отрёкшимся от своих прежних обещаний – не отмоешься.
Как бы я хотел, чтобы власть поняла это сверху донизу! Ведь нет ничего страшнее для народа, чем крах государства, а такие вот «реформы» ведут именно к краху, к гражданской войне (сперва холодной) между верхами и низами.
Народ может смолчать. Но и молча он никогда не простит купающейся в роскоши верхушке «отобрания последнего», как он считает, его достояния.
И потому народное безмолвие порой бывает очень обманчивым. Как затишье перед бурей…
[1] Библейское: виноградник, сад.
[2] Если говорить конкретно: 7 мая 1985 года были приняты Постановление ЦК КПСС («О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма») и Постановление Совмина СССР № 410 («О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения»), которыми предписывалось всем партийным, административным и правоохранительным органам решительно и повсеместно усилить борьбу с пьянством и алкоголизмом, причём предусматривалось значительное сокращение производства алкогольных напитков, числа мест их продажи и времени продажи.
16 мая 1985 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом, искоренении самогоноварения», который подкреплял эту борьбу административными и уголовными наказаниями. Соответствующие Указы были приняты одновременно во всех союзных республиках.
[3] Вместо прежних 60 млрд рублей дохода пищевая промышленность принесла 38 млрд в 1986 году и 35 млрд в 1987.
[4] Только в одной Молдавии было уничтожено 80 тыс. гектаров виноградников из 210 тыс. Нынешний директор (а тогда главный инженер) известного молдавского винзавода «Cricova» Валентин Бодюл утверждает, что в те годы людей «по выходным заставляли выходить с топором и рубить виноград», а те, кто пытался защитить виноградники, получали 14—15 лет тюремного заключения. С 1985 по 1990 годы площади виноградников в России сократились с 200 до 168 тыс. га, восстановление раскорчёванных виноградников сократилось вдвое, а закладка новых не производилась вообще. Среднегодовой сбор винограда упал по сравнению с периодом 1981—1985 годы с 850 тыс. до 430 тыс. тонн.
Свежие комментарии