Один важный документ, появившийся 68 лет назад, многое объясняет нам в сегодняшней проблеме американских биолабораторий.
Это доклад международной научной комиссии по расследованию фактов бактериологической войны в Корее и Китае. С биологическими угрозами человечество сталкивалось на Дальнем Востоке и во время второй мировой войны, и вскоре после нее.
Текст доклада международной научной комиссии по расследованию фактов бактериологической войны в Корее и Китае представляет интерес не только для специалистов. Он позволяет нам проводить исторические параллели с сегодняшней опасной деятельностью Пентагона, прикрывающейся программами биологической безопасности.
О чем нам напоминает этот документ?
«22 февраля 1952 года г-н Пак Хен Ен — министр иностранных дел Корейской Народно-Демократической Республики и 8 марта г-н Чжоу Эн-лай — министр иностранных дел Китайской Народной Республики выступили с официальными протестами против ведения бактериологической войны Соединенными Штатами Америки».
То есть мы видим, что сегодняшняя проблема не нова. И в 1952 году министры иностранных дел КНДР и КНР называли вещи своими именами.
Трудно представить себе, например, министра иностранных дел сегодняшней Украины, вступающего с официальным протестом против преступной деятельности американских биолабораторий на Украине. Но мы помним депутатские запросы украинских оппозиционных политиков Виктора Медведчука и Рената Кузьмина. СБУ, Офис президента Украины ответили оппозиционерам в унисон с американским посольством «Это всё кремлевские фейки». И на этом украинская власть успокоилась — это вам не китайцы и корейцы в 52-м.
Продолжу цитировать доклад международной научной комиссии по расследованию фактов бактериологической войны в Корее и Китае:
«25 февраля 1952 года г-н Го Мо-жо, председатель Всекитайского Народного комитета защиты мира, обратился с воззванием к Всемирному Совету Мира. На заседании Исполнительного Бюро Всемирного Совета мира в г. Осло 29 марта г-н Го Мо-жо, сопровождаемый другими китайскими делегатами, и корейский представитель г-н Ли Ги Ен представили членам Бюро и делегатам различных народов подробную информацию по данным вопросам».
Что происходит дальше? Сразу же после сессии в Осло инициаторы создания Комиссии по расследованию фактов бактериологической войны заручились согласием авторитетных ученых принять участие в ее работе. И вскоре уже имелся необходимый минимум членов Комиссии. В ее состав входили ведущие специалисты в данной области: из Швеции, Франции, Соединенного Королевства (сегодняшняя Великобритания), Италии, Бразилии, СССР. Причем советский представитель Николай Жуков-Вережников, профессор бактериологии, вице-президент Академии медицинских наук СССР, в 1949 году выступал главным медицинским экспертом на Хабаровском судебном процессе по делу бывших японских военнослужащих, обвиняемых в участии в бактериологической войне.
Это понятная и логичная процедура. Она может быть дорожной картой и в сегодняшней ситуации с деятельностью американских биолабораторий.
В середине июня 1952 года участники международной научной комиссии по расследованию фактов бактериологической войны в Корее и Китае выехали в Китай. Члены комиссии зафиксировали показания многочисленных очевидцев, принадлежащих к самым различным социальным слоям. Среди опрошенных свидетелей были также пленный агент разведки и четыре захваченных в плен летчика.
Специальным подкомиссиям по 2-3 человека поручалось изучить отдельные вопросы вместе с китайскими коллегами и сделать затем доклад комиссии. В лабораториях в Пекине, Шэньяне и Пхеньяне китайские и корейские ученые подробно знакомили членов Комиссии с результатами их исследований.
Далее читаем в документе:
«Из архивов китайского Министерства здравоохранения был извлечен и представлен на рассмотрение Комиссии один из подлинных докладов, относящихся к искусственному распространению чумы японцами в уезде Чандэ, провинции Хунань в 1941 году… Официальные китайские историки указывают, что бактериологическому нападению со стороны японцев было подвергнуто 11 уездных городов: 4 в провинции Чжэцзян, по 2 в провинциях Хэбэй и Хэнань и по 1 в провинциях Шаньси, Хунань и Шаньдун. В настоящее время китайцы исчисляют количество жертв от искусственно вызванной чумы с 1940 по 1944 гг., приблизительно в 700 человек.
Известно, что начальник Китайской военно-медицинской службы распространил в 1941 году 10 экземпляров данного документа среди посольств в Чунцине. Поэтому, едва ли можно объяснить простым совпадением тот факт, что, согласно общеизвестному докладу Мерка от января 1946 года, в том же 1941 году в Америке приступили к широкой разработке методов ведения бактериологической войны.
Благодаря опубликованию «Материалов судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия» (Москва, 1950 г.), всему миру стали известны многочисленные факты о практической деятельности, проводимой под руководством японского бактериолога Исии Сиро, к сожалению, избежавшего наказания. Было неопровержимо установлено, что японцами применялась техника массового производства бактерий холеры, брюшного тифа и чумы, буквально партиями в сотни килограммов культуральной массы. Также применялась и довольно простая техника для массового разведения крыс и блох, хотя на практике распространялись только последние. Кроме того, многие свидетели приводили точные даты своего выезда на различные японские базы в Китае для наблюдения над применяемыми методами распространения инфекций. Были также приведены многие подробности относительно особых секретных отрядов (таких, как пресловутый отряд №731), их лабораториях, полигонах, тюрьмах, где с бесчеловечным хладнокровием использовали китайских и русских патриотов в качестве подопытных животных. В процессе своей работы Комиссия имела возможность ознакомиться с несколькими из немногих, сохранившихся экземпляров бактериологических «бомб», которые выделывались по проекту Исии Сиро на специальной фабрике в Харбине».
А теперь перенесемся в настоящее время, обратимся к выступлению Александра Эдигера, врача-патологоанатома, специалиста по фармакологии и токсикологии, прозвучавшему во время одной из онлайн-конференций по проблеме американских биолабораторий:
«Африканская чума свиней — колоссальный удар по животноводству. Причем это может быт удар такой силы, что сопоставима с нынешним ковидом. Давайте вспомним маленький пример. В Японии, вернее в Маньчжурии, в 30-е годы были организованы два отряда. Один — известный «отряд 731», его деятельность расследовалась на «Хабаровском процессе» 1949 года. А второй назывался «отряд 100», гораздо менее известный, который занимался и сибирской язвой, и сапом, и многим другим. Цель его была — эффективные диверсии, точнее биологическая война с сельским хозяйством Советского Союза. Неужели мы можем подумать, что кому-то пришло в голову об этих исторических примерах забыть?!»
Таким образом, мы подошли не только к актуализации некоторых исторических примеров, связанных с деятельностью упомянутых спецподразделений Квантунской армии. Но и к вопросу: как опыт японцев по ведению бактериологической войны 40-х годов был использован американцами в 50-х — с теми же целями, а иногда и против того же противника.
Обратим внимание также на подход американцев к использованию бактериологического оружия на дальних чужих территориях — в Китае и Корее. Территории этих стран и их население специалистам США не жалко. Такой же подход мы наблюдаем сегодня: Украина, Грузия, Казахстан, Узбекистан.
Эксперт Александр Эдигер указывал на то, что расположить биолаборатории по периметру России — это абсолютно логичное решение потенциального противника. Экстерриториальные объекты, такие как биолаборатории на Украине, скорее всего, рассчитаны на всестороннюю биологическую разведку. Население Украины похоже по многим параметром на россиян. И специалисты американских биолабораторий могут вдали от Форта Детрика изучать население на местах, устраивая мини-вспышки и любые эксперименты.
Вернемся к истории и деятельности Международной научной комиссии по расследованию фактов бактериолгической войны в Корее и Китае.
Вот что мы читаем в ее докладе: «Сомнение, проявленное научными кругами Запада по поводу правильности корейских и китайских обвинений, было порождено главным образом тем фактом, что использование насекомых в качестве переносчиков болезней рассматривалось как странное и необычное. Но надо учитывать, что именно этот метод применялся японцами больше всего. Газеты упоминали о двух последовательных визитах Йсии Сиро в Южную Корею, где он снова побывал в марте 1952 г. Нужно подчеркнуть совпадение между этими поездками и бактериологической войной в Корее и Китае. Поощряли ли оккупационные власти в Японии его деятельность или американское дальневосточное командование само занималось применением чисто японских способов — были вопросами, которые занимали мысли членов Комиссии».
Читая об этом в докладе международной комиссии, мы находим очень знакомые аналогии с сегодняшней ситуацией. Только теперь в роли зловещего Исии Сиро выступают, например, коммандер Даниэль Сингер, крупный функционер так называемой эпидемической разведки при армии США, или Алан Ричардс, офицер ВМФ США, один из теоретиков размещения военно-биологических баз за пределами США.
Обратим внимание и на то, как научные круги Запада подвергали сомнению корейские и китайские обвинения в 1952 году.
Выступая на одной из онлайн-конференций по деятельности современных американских биолабораторий, глава Евразийского аналитического клуба Никита Мендкович указывал, как Пентагон и Госдеп отрицают очевидное. Та, коммандер Сингер заявлял, что американцы не имеют отношения к управлению биолабораторией в Алматы. И в то же время научная публикация в журнале «Тропическая медицина и инфекционные заболевания», одним из авторов которой являлся офицер ВМФ США Алан Ричардс, подтверждает то, что пытался отрицать Даниэль Сингер.
Ровно такую же тактику «ухода в отказ» использовали американцы в 50-е годы.
Среди фактов, приводившихся Международной научной комиссии по расследованию фактов бактериологической войны в Корее и Китае, есть случаи, когда определенные виды насекомых после пролета американских самолетов обнаруживались в огромном количестве в тех районах, где раньше никогда не были зарегистрированы. И как это похоже на ситуацию вокруг деятельности тбилисского Центра Лугара, когда в 10-х годах нового столетия на Кавказе появлялись нетрадиционные для региона насекомые.
Вот цитата из доклада Международной научной комиссии 1952 года:
«АТАКИ АЭРОЗОЛЕМ И РАСПЫЛЕНИЕМ
Аэрозольные аппараты и распылители вырабатываются из легких металлов. Они устанавливаются на самолетах, где имеется аэрозольный чан емкостью в 500 кг. В чане имеется 20 с лишним аэрозольных трубок с мощным воздушным насосом. Во время полета этот аппарат распыляет мельчайшие брызги, оставляя за собой полосу бактериального тумана. Распылитель соединен с бензиновым баком и имеет трубку с тысячами мелких отверстий с прерывающей распыление установкой. Бактерийный раствор с большим удельным весом падает с большей скоростью. Для предупреждения снижения активности бактерий применяют бульон, как растворитель. При атаках аэрозольными аппаратами используют чумные и сибиреязвенные палочки».
И снова вернемся к нашим дням. Болгарская журналистка Ася Иванова-Зуан рассказала нам некоторые интересные моменты своего расследования деятельности Центра Лугара в Тбилиси. Она утверждает: есть основания считать, что под основным корпусом этой биолаборатории построена внутренняя подземная часть, где проводятся секретные эксперименты, в том числе и по программе распространения зараженных насекомых.
Сравним изобретения для атак аэрозолем и распылением на Дальнем Востоке середины ХХ века и те, что упоминаются журналисткой Асей Ивановой-Зуан:
«Нам с коллегой Диляной Гайтанджиевой посчастливилось выловить случайно одного из главных разработчиков. Это энтомолог Джошуа Баст. Как раз на выходе из лаборатории выезжал черный автомобиль с дипломатическими номерами. Мы с моей коллегой подбежали к нему, поинтересовались, как его зовут, что он здесь делает. Человек сказал, что американский дипломат Джошуа Баст. Потом выяснилось, что он является автором патента — летательного беспилотного аппарата для распространения зараженных насекомых».
Можно предположить, что «привет» от Джошуа Баста в 2014 году передали нетипичные агрессивные насекомые, появившиеся в некоторых местностях Грузии и Дагестана.
Сегодня мы находимся на том этапе, когда расследованием преступной деятельности американских биолабораторий занимаются только самые отважные журналисты, такие как Иванова-Зуан и Гайтанджиева. Важно перейти на другую ступень, когда эту проблему будут изучать международные научные комиссии, подобные той, которая в 1952 году занималась расследованием фактов бактериологической войны в Корее и Китае.
Свежие комментарии